Российский государственный социальный университет

«На свете нет ничего
скучнее науки истории» — с таким убеждением многие ученики завершают своё среднее
образование.

И они по-своему правы: действительно, мало что могло найтись
тоскливее той тягомотины, которую им долдонила на уроках загнанная «историчка»,
пуще всего на свете боявшаяся потерять свою скромную работу.

А потом ребёнок
взрослеет. И однажды ему случайно попадает
в руки другая историческая книга: не
тошнотворный принудительный учебник, а настоящая.

И происходит маленькое
чудо: человек с изумлением обнаруживает,
насколько этот предмет интересен.

— В каком году была
подписана Великая Хартия вольностей? — бывало, донимала его в школе училка, не
заботясь о том, что он не знал ни что это за хартия, ни зачем она была нужна,
ни кто добился этой судьбоносной победы, ни как она отразилась на последующем
тысячелетии, включая наше время. Ни даже
в какой стране происходило дело.

— В каком году произошло
сражение под Ставучанами?

И ученик мучительно пытался
вспомнить, в каком порядке расположены проклятые недозубренные цифры: 1739 или в 1379, за которыми не было ни образа,
ни эпохи, ни страны.

Но теперь дурацкие даты
запоминать не нужно. Изумлённый читатель
узнаёт, что история — это не пыльный перечень цифр и названий, а стройное
собрание захватывающих повестей, от которых невозможно оторваться.

Одна историческая книга
тянет за собой другую, третью, четвёртую. Книги по всеобщей истории
становятся любимым чтением. Радость открытия
всё чаще сменяется радостью узнавания.
И вдруг человек осознаёт, что кучка разрозненных имён и дат, годных лишь
для зубрёжки, незаметно сменилась стройной и увлекательной повестью о почти
сказочных событиях.

И эти события оказались единым
целым, единым решением захватывающей головоломки, которая сама собою сложилась в
готовый пазл, более увлекательный, чем самый залихватский приключенческий
роман.

Теперь он видит по-другому
и нашу эпоху. Он замечает, что многие древние
события перекликаются с нынешними. Он
видит, что элементы, из которых складываются исторические комбинации, малочисленны
и похожи друг на друга, и что комбинации эти часто повторяются. Борьба за власть в древних Афинах имеет
что-то общее с борьбой за влияние в британском средневековом парламенте. И во французском революционном Конвенте. И всё вместе ужасающе похоже на события
в нашей столице в наши дни.

Теперь ему не только легко
понять, что было. Он уже всё уверенней,
всё безошибочней может предугадать, что будет. Для него не тайна, куда метит тот или другой
политик или олигарх. Почему либерал порой
ведёт себя как диктатор. С какой стати консервативный
лидер вдруг произносит либеральные речи.

И когда в стране
происходят сюрпризы, изумляющие не слишком образованную публику, знаток мировой
истории нисколько не взят врасплох: он понимает
их причины и цели, и он предвидел их заранее.